Нынешний финансовый кризис напоминает многие из тех, что случались после окончания Второй мировой войны с интервалами в 4-10 лет. Но есть важное отличие: эра кредитной экспансии, опиравшейся на доллар как на международную резервную валюту, подходит к концу. Периодические кризисы послевоенных лет были частью более масштабного цикла. Нынешний кризис — кульминация большой фазы роста, супербума, длившегося более 60 лет.
Циклы взлетов и крахов обычно связаны с рынком кредитования. Дело в неспособности признать порочный круг зависимости между готовностью кредитовать и стоимостью залога. Доступность кредитов порождает спрос, который толкает вверх цены на недвижимость, они, в свою очередь, увеличивают объем доступных кредитов. Пузырь надувается, когда люди покупают дома, ожидая, что смогут рефинансировать кредиты с прибылью. Недавний бум на рынке недвижимости в США — такой случай. Супербум, 60-летняя фаза роста — случай посложнее.
Каждый раз, когда кредитная экспансия приводила к неприятностям, финансовые власти вмешивались, вбрасывая ликвидность и находя другие способы стимулировать экономику. Это создало систему асимметричных стимулов, известных как «моральный риск» (moral hazard), которая способствовала еще большей кредитной экспансии. Система была успешна, и люди поверили в то, что экс-президент США Рональд Рейган назвал «магией рынка», а я зову «рыночным фундаментализмом».
Фундаменталисты верят, что рынки стремятся к равновесию, а общий интерес лучше всего соблюдается, когда отдельные участники преследуют свои личные интересы. Это заблуждение, так как именно вмешательство властей, а не деятельность рынков удерживало их от падения. Рыночный фундаментализм развился в доминирующую идеологию в 1980-х гг., когда финансовые рынки стали глобальными, а США начали накапливать дефицит счета текущих операций. Глобализация позволила США абсорбировать сбережения остального мира и потреблять больше, чем производить. Финансовые рынки поощряли потребителей к займам, вводя все более сложные инструменты. Власти помогали процессу, вмешиваясь каждый раз, когда мировой финансовой системе грозила опасность. С 1980-х гг. регулирование становилось все мягче и со временем, по сути, прекратилось. Послевоенный супербум вышел из-под контроля, когда новые инструменты стали настолько сложными, что власти больше не могли оценивать их риски и начали полагаться на оценки, разработанные в самих банках. Точно так же рейтинговые агентства полагались на информацию, предоставляемую самими изобретателями синтетических финансовых продуктов. Это был шокирующий отказ от ответственности.
Все, что могло пойти не так, пошло не так. То, что началось с второсортных закладных (subprime), распространилось на все обеспеченные активами долговые обязательства, поставило под угрозу страховые и перестраховочные компании, работающие с муниципальными и ипотечными бумагами, и грозит потрясти мультитриллионный рынок свопов «кредит-дефолт» (credit default swap). Рынок векселей, обеспеченных активами, замер, а структуры специального назначения, учрежденные банками для вывода ипотечных бумаг с баланса, больше не могли привлекать внешнее финансирование.
Новый удар последовал, когда рынок межбанковского кредитования оказался подорван, поскольку банки стали с недоверием относиться друг к другу. Центробанкам пришлось вбросить невиданный объем средств под невероятно широкую номенклатуру залогов более широкому кругу институтов, чем когда-либо прежде. Это привело к самому глубокому со времен Второй мировой кризису.
За кредитной экспансией сейчас должен последовать период сжатия кредитного рынка. Способность финансовых властей стимулировать экономику подорвана нежеланием остального мира накапливать дополнительные долларовые резервы. Инвесторы привыкли, что ФРС стремится любой ценой избежать рецессии. Теперь игрокам придется смириться с тем, что американские денежные власти могут и не справиться.
С ростом цен на нефть, продукты питания и биржевые товары и при ускорившемся укреплении курса юаня ФРС также придется беспокоиться об инфляции. Если федеральные резервы снизятся ниже определенного уровня, доллар снова окажется под давлением, доходность долгосрочных облигаций может вырасти. Невозможно определить, где именно эта точка, но как только она будет достигнута, ФРС больше не сможет стимулировать экономику.
Хотя рецессия в развитых странах сейчас более или менее неизбежна, Китай, Индия и некоторые нефтедобывающие страны находятся в сильном контртренде. Нынешний кризис вряд ли приведет к глобальной рецессии, скорее он вызовет перераспределение сил в мировой экономике — США потеряют часть позиций относительно Китая и других стран развивающегося мира.
Опасность в том, что эти события увеличат политическое напряжение, подтолкнут США к протекционизму, что, в свою очередь, может подорвать мировую экономику и привести мир к рецессии или к чему-то худшему. FT, 22.01.2008, Антон Осипов.
Комментариев нет:
Отправить комментарий