Темное дело

Все без ума от малого бизнеса. В Кремле его любят за отсутствие политических амбиций, в международных финансовых организациях—за дух капитализма. Почти президент Дмитрий Медведев пообещал настроить законодательство на реальную помощь «этому самому малому бизнесу». И только банкиры никак не научатся конвертировать добрые чувства в массовый продукт.
Всем хороши кредиты малому бизнесу: низкая доля просрочек, почти полное отсутствие невозвратов, высокие по сравнению с корпоративными кредитами ставки. Но банки никогда не делали ставку на этот вид кредитования, он всегда был перспективным, тогда как другие становились хитами. Сегодня ситуация изменилась: сливки на рынке потребительских и корпоративных кредитов сняты, а ситуация на финансовых рынках располагает к поиску нетрадиционных решений. С малым бизнесом пора играть по-крупному?

НИ ДВА НИ ПОЛТОРА

По закону малым считается предприятие с численностью сотрудников до 100 человек. Банкиры подходят к проблеме иначе: малым бизнесом у них может оказаться любая фирма, лимит кредитования которой не превышает $5 млн.

Кредиты малому бизнесу делятся на два типа: микро, которые даются без залога на сумму 1 млн руб., и все остальные. Во вторую категорию попадают далеко не маленькие суммы: в «ВТБ 24» «кредит на развитие бизнеса» (в статистике банка такие кредиты относятся к малому и среднему бизнесу) может достигать $5 млн, а в специализированном КМБ-банке—39 млн руб. (в отдельных случаях лимит может быть повышен). Разные подходы позволяют подвинуть конкурента в табели о рангах: ВТБ, который готов ссужать фирмам большие суммы, в прошлом году вышел на второе после Сбербанка место по кредитам малому бизнесу (портфель—более 40 млрд руб.). Первопроходец на этом рынке, КМБ-банк, старается соблюдать чистоту жанра: кредитов выдается больше, но их общая сумма меньше.

Из-за расхождения в терминах надежной статистики по кредитам малому бизнесу не существует, но ясно, что граждан банкиры кредитуют куда охотнее: к середине 2007-го банки одолжили населению 2,6 трлн руб., тогда как, по консервативной оценке Российского микрофинансового центра, портфель кредитов малому бизнесу на конец года был на порядок меньше. Дело в том, что кредиты «физикам» технологичнее: при принятии решения используется однотипный скоринг, а при бизнес-кредите каждый раз приходится делать индивидуальный расчет. Cтавки по потребкредитам могут вдвое превышать ставку, по которой возьмет кредит предприниматель. Потребительский кредит отдается из зарплаты: главное—вернуть его в приемлемый для банка период, само наличие средств рассматривается как данность. Предпринимательский кредит должен отбиться за счет прибыли, но финансовая устойчивость небольшой фирмы, которая почти наверняка не имеет аудированной отчетности, совсем не очевидна, к тому же в этом случае процентная ставка для заемщика принципиальна.

К началу этого года чаша кредитных весов вроде бы качнулась в сторону малого бизнеса. В розничном кредитовании после фактического запрета на «навязанные услуги» (вроде ведения ссудного счета) и предписания раскрывать эффективную ставку темпы роста портфелей резко снизились. Борьба за крупных корпоративных клиентов тоже далеко не всем по зубам: даже Альфа-банк вынужден терять таких могучих клиентов, как «Газпром» и «Транснефть». Спрос же на банковское финансирование со стороны малого бизнеса Минэкономразвития оценивает в $25 млрд—кредитуй не хочу.

Да и с маржей на этом рынке все очень неплохо. «Если учитывать риски, маржа по кредитам малому бизнесу никак не меньше, чем при кредитовании граждан,—говорит член правления "ВТБ 24" Сергей Сучков.—Если при ставке 18–20% годовых по потребкредитам мы имеем риски невозврата 7–10%, то по кредитам малому бизнесу при ставке примерно 16% годовых риск составляет 2–2,5%». С прошлого года почти все розничные банки задумались над привлекательной упаковкой продуктов для мелких предпринимателей. «Практически не осталось тех, кто бы не хотел развивать кредитование малого бизнеса,—говорит директор блока по развитию малого и среднего бизнеса банка "Траст" Кирилл Тихонов.—Вопрос—как это делать».

ПАКОВАТЬ И ПРОДАВАТЬ

До того как сосредоточиться на малом бизнесе, Тихонов трудился в банке клиентским менеджером. Когда «Траст» решил развивать это направление с целью войти в пятерку крупнейших кредиторов, было объявлено о наборе сотрудников в новое подразделение. Тихонов решил, что работа с малым бизнесом перспективнее, чем обслуживание клиентов. И не ошибся: на новом направлении он быстро прошел путь от рядового специалиста до директора бизнес-блока.

«Хотелось придумать что-то, чего нет ни у кого,—рассказывает Тихонов.—Мы пытались смотреть на процесс глазами клиента. Оказалось, что часто после звонка в банк клиент может так и не дозреть до встречи с менеджером—вроде бы нужно готовиться, документы собирать, вот все и откладывается без конца». Так в «Трасте» появилась услуга под названием «Служба доставки кредитов». «Клиент, где бы он ни находился, звонит по одному федеральному номеру, попадает в call-центр в Москве, далее оператор вбивает в нашу форму город, номер телефона и удобное время для встречи,—рассказывает банкир.—В течение дня клиенту перезванивает кредитный менеджер из его города (или региона) и всё: банк идет к клиенту». По словам Тихонова, решение о выдаче кредита может быть принято уже на следующий день после звонка. Шквала звонков на волшебный номер пока нет, но за год портфель кредитов «Траста», выданных малому бизнесу, вырос в несколько раз и достиг 10 млрд руб. В 2008 г. подразделение Тихонова планирует удвоить показатель. Сделать это будет непросто: другую фишку—секьюритизацию портфеля кредитов малому бизнесу (в отличие от секьюритизации потребительских кредитов это новый продукт даже для развитых рынков)—«Трасту» вряд ли удастся реализовать в обозримом будущем. Из-за глобального кризиса спрос на такие продукты практически исчез.

Сами предприниматели видят действительность в менее радужных красках. «На начальном этапе нам обещали кредит под 13% годовых в долларах, а в итоге мы имеем эффективную ставку 18% в рублях,—рассказывает московский бизнесмен, взявший кредит в Юниаструм Банке.—Конфетно-букетный период, когда все менеджеры нам улыбались и отзывались с первого звонка по телефону, длился шесть месяцев. Потом оказалось, что и сумма не та, и ставка не та. Мы было возмутились, а менеджер сказал: не нравится—можно в другом банке пройти все процедуры по новой». Несмотря на послевкусие, предприниматель, торгующий продуктами питания, собирается брать новый кредит в том же «Юниаструме»: после первого опыта ему обещали и ставку получше, и процедуру покороче.

«Возможно, банк при анализе бизнеса просто обнаружил ранее неизвестные риски»,—говорит Сучков. Рисков у мелких предпринимателей более чем достаточно.

С РИСКОМ ПО ЖИЗНИ

Девять лет назад Владимир Тен начал поставлять в Россию вино из Грузии, вскоре расширил бизнес за счет молдавских вин. Собственных денег хватало на небольшие партии, и Тен обратился в банк. «Первый кредит дался нелегко,—вспоминает он.—Банк запросил кучу документов и долго их изучал». После того как первый кредит был погашен, проблем с получением нового не возникло—банк с удовольствием ссужал бизнесмену и более крупные суммы, чем первые $100 000. «В банке был специальный вице-президент, занимавшийся алкогольной отраслью, он знал о нас практически все, и почти любой вопрос можно было решить по телефону»,—рассказывает Тен. К 2006 г. его компании имели кредитную линию более чем на $1 млн, залогом по кредиту был товар, то есть вино.

В 2006 г. Молдова и Грузия сильно насолили Кремлю, и главный санитарный врач Геннадий Онищенко внезапно обнаружил, что вина из недружелюбных республик опасны для здоровья. «Когда Роспотребнадзор только запретил ввозить вино, у нас было завезено товара более чем на $400 000,—рассказывает Тен.—Банк попросил подписать личное поручительство за выданный кредит—раньше вполне хватало кредитного договора, в котором написано и о залоге, и о форс-мажоре». Бизнесмен подписал поручительство: думал, что через неделю-другую все рассосется.

Не рассосалось. Бутылки «Киндзмараули» и «Ахашени» пришлось отправить на свалку. «Устойчивый бизнес», о котором говорилось в кредитном заключении, рухнул. Банк, сколько мог, старался «войти в положение»—тем более что, пока действовал договор, Тен исправно платил проценты. Но когда настал час расплаты, денег на погашение кредита у бизнесмена не оказалось, и банк обратился в арбитраж. Предприниматель попытался доказать, что случившееся с ним и коллегами—это форс-мажор. Но в конце января суд принял решение в пользу банка. «На суде было сказано, что все указания утилизировать и не продавать ввезенный товар носили рекомендательный характер, то есть это было мнение г-на Онищенко, которое можно было не исполнять, а продать свой товар и расплатиться с банком»,—поражен предприниматель. Банкиры, говоря о высоких юридических рисках малого бизнеса, имеют в виду именно такие случаи. Никогда не знаешь наперед, кому еще перейдет дорогу главный санитар: проблемы были, к примеру, у импортеров сыра, сейчас под угрозой поставки растениеводческой продукции из Индии.

МОДЕЛЬ НА ЗАВТРА

Ждать, что в условиях госкапитализма для малого бизнеса будут созданы тепличные условия, не приходится. Но даже в нашем климате банкиры не теряют веры в благотворную силу инноваций.

После IPO банки группы ВТБ не испытывают недостатка в деньгах. Главная цель—наращивать плацдармы во всех секторах своего присутствия. Ключом к кредитованию малого бизнеса может оказаться новая для России технология. С недавних пор к суммам до 850 000 руб. «ВТБ 24» пробует применять скоринговую модель оценки заемщика, без выезда в его офис или на предприятие. По словам Сучкова, скоринг позволил сократить время принятия решений о кредите с 3–5 до 1–3 дней. Он пока не берется оценить результаты эксперимента, но одно известно наперед: скоринговые заемщики заплатят за кредит по ставке более высокой, чем обычные.

Скоринг при оценке кредитоспособности малого бизнеса—относительно новая технология даже в США. В промышленных масштабах банки начали применять ее только в 1990-е, на несколько десятилетий позже, чем в случае с потребительскими кредитами: банкирам просто не хватало статистики, которую можно было бы использовать при построении модели, способной предсказать поведение заемщика. В Штатах новая технология принесла неплохие плоды: скоринговые модели позволили серьезно увеличить количество кредитов на сумму до $250 000, а у малого бизнеса появилась возможность финансироваться не только в местных, но и в федеральных банках. Как и у нас, скоринговые кредиты в США дороже, чем обычные. Так банки компенсируют возросший риск невозврата.

В России со статистикой дела обстоят гораздо хуже, чем в Штатах, поэтому при внедрении скоринга банкам почти наверняка придется совершить куда больше проб и ошибок. По прогнозу ВТБ, до 2010 г. кредитование этого сектора будет расти на 35–40% в год, а не скачкообразно, как было с ипотекой и потребительскими ссудами.

Малому бизнесу тоже не помешало бы как следует поработать над ошибками. Ведь чаще всего банкиры отказывают в кредитах не из-за отсутствия залога, а из-за плохого финансового состояния. «Часто предприниматель не в состоянии адекватно оценить свои финансовые потоки,—констатирует Сучков.—Ему кажется, что он все легко окупит, а наши специалисты посмотрят договоры аренды, еще какие-то обязательства—и получается, что, даже взяв кредит, эта фирма разорится через полгода».

С такой проблемой столкнулся в прошлом году совладелец сети «Царева аптека» Джонди Габараев. «По предложенной банком ставке кредит не окупался»,—вспоминает он. Раньше с окупаемостью кредитов все было нормально: благодаря им, считает Габараев, его компания из мелкой превратилась в среднюю с оборотом 190 млн руб. Но в прошлом году доходность его бизнеса снизилась, а уменьшать ставку банк не стал. История закончилась благополучно: Габараев выбил компенсацию части процентной ставки из столичного Фонда поддержки малого предпринимательства.